«А вот во время гражданской войны в конце деревни вышка стояла, её охраняли. Вышка стояла у магазейки. Дальше магазейка была, слева гумно было, зерно обрабатывали. Гумен много было! Молотилка конная была, тут и вышка стояла, проверяли. Потом, перед гражданской войной, когда была гражданская война, 1918-е годы, оборонительное было там на угоре, окопы нарыты для чего-то. Потом дорогу строили, туда, на восток, вдоль реки, на восток, оборонительную, это в гражданские годы. И вот вроде слухи такие были: когда гражданская война-то была, англичане-то пришли, мой дядя (моей матери брат) пацаном был, его захватили белые, он у них служил в Чекуево. Они там переворот делали, и тоже он, вроде как, роль играл главнейшую всю, переворот сделали и перешли за сторону красных. Вот потом к нам приехали, прибежали: «Где сын?» – «Нету». Вроде он пистолет сбросил в реку. Бабушке да дедушке моему говорят: «Поехали, запрягай лошадь». А в это время подбежал какой-то красноармеец, это ихний-то есть: «Там поймали какого-то активиста, запрягай, я сейчас приду». Они запрягли лошадь и мою мать-то, маленькую, в лес увезли, там отсиделись. Так бы расстреляли или чего-то, не знаю. И вот когда белые уходили, там кладбище (знаете, вышка, это, есть, на втором-то километре), они уходили – попа с собой взяли. И вроде слухи такие ходят (правда или нет?), что поп с ними тоже ушёл этот, свое богатство в Чёрное озеро бросил, оно глубокое, а сами туда ушли, убежали. И когда ещё кладбище-то было, этих мужиков-то, говорят, поймали, тащили за телегой вслед, животы были вспороты, кишки волоклись! Такой рев был говорят! И вот до второго километра дошли – там колодец, напротив, через дорогу. Они его в этот колодец-то и бросили, в колодец, этих мужиков-то. Вот памятник-то поставили против этого места. А поп убежал наш. После этого церкви на клуб переделали, а то она всё была церковь»

“During the civil war, there was a tower at the end of the village, it was guarded. The tower was at the store. The store was a bit further, on the left there was a threshing floor, to process the grain. There were lots of threshing floors! There was a horse-drawn threshing mill, and the tower was right there, to check. Then, before the civil war and during the war, in the 1918s, they built some fortification on the hill, dug trenches for some purpose. Then they built a road, to the east, along the river, to the east, for defense, this was in the civil war years. There were rumors: during the civil war, when the Englishmen came, my uncle (my mother’s brother) was a young lad, he was captured by the Whites, he was in their service in Chekuevo. There was a coup, and he was sort of a key figure there, very important. The coup was over and they switched to the Red side. Then they came to us, ‘Where is your son?’ ‘He is not here.’ He threw his gun into the river or something. They told my grandma and grandpa to harness a horse and go with them. At this time, some Red Army man ran up to us and said, ‘They caught an activist there, get the harness, I’m coming right behind you.’ They harnessed the horse and took my mother, a small girl, to the forest, to hide. Otherwise they would have been shot down or something, I don’t know. When the Whites were leaving, there was a cemetery (you know, the tower, at the second kilometer), and they took the priest with them. I know from hearsay (not sure if it’s true) that the priest left with them, and threw all his wealth into the Black lake, it is deep, and they disappeared in that direction, they were gone. At the cemetery, people say, they caught these men and dragged them behind the cart, their bellies cut open and their guts trailing behind! So much crying there was, they say! They reached the second kilometer , there was a well across the road. This is where they dumped these men, into the well. So right at this place they built a monument. And our priest ran away. After that the church was turned into a club, it had been a church for so long”