«Раньше какой-то народ дружный был. Вот вспоминаешь вот, а сейчас как-то... Потом вот как-то уже, как-то обособленно стали, когда народ стал уезжать. Они в городе поживут, и в городе другие порядки, и вот они привыкают, и вот как-то обосабливаются уже, от местного населения, уже общение не такое»

“People used to be very united. When you think of it, indeed, they were. And it’s not like that anymore, nowadays people are more disengaged, it changed when people started to leave. They moved to the cities, and the cities have different ways, so they got used to the new ways and became more individualistic, and there is no communication like before”

«Сейчас не так. Сейчас, что в деревне, что в городе – одинаково. Я когда пеку блины – я угощаю всегда, по привычке».

“It’s different now. Both in the city and in the village. But when I am making pancakes, I am treating everyone, by habit”

«Ну чем вот нравится? Родина! Тянет меня вот»

“Well, what do I like here? This is my motherland! I am drawn here”

«Теперь как-то все дома, сидят все дома, и нету такого, чтобы вот компаниями собираться. А раньше – раньше большие компании были, там компании 3-4 было всего, и все люди умещались, сидели праздники праздновали, песни пели, плясали… Веселее раньше было, раньше было веселее, и теперь как-то всё, или молодых стало мало»

“Nowadays people mostly tend to stay at home, and there are no large crowds of people gathering like there used to be. And earlier, there used to be these large companies, three or four companies, and all people would gather in someone’s house, and celebrate, and sing songs, and dance…It used to be merrier, a lot merrier then, it’s not like that now, and there’s few young people around”

«Вот если ферму закроют… У нас колхоз-то ликвидировали: был рыболовецкий, потом объединили все рыболовецкие колхозы Архангельской области, все объединили в кучу. А “Рыбак-то союз” отказались от сельского хозяйства – и вот колхозы-то сейчас, деревни-то и погибают. Так девки тут у нас (в прошлый год это было) выкупили скота-то. А это там ферма – в аренде, маслозавод – в аренде. А за свет сколько надо платить? А если уж уберут ферму, тут ничего не будет, не будет станции. Станция работает, а на станции работают шесть человек, а зимой живёт 30 человек. Будет что ли? Я всё говорю: если ферму уберут, ни свету, ничего, деревня заглохнет. Вверху на Онеге вот так все деревни заглохли, так жутко. Я бывала в молодости там (раньше ведь отправляли на работы-то: где косить, где на картошку, везде отправляли) – какие красивые деревни у речки. Всё заглохло»

“Well, if they close the farm…Our kolkhoz was liquidated: we used to have a collective fishery, but then all fisheries of the Arkhangelsk Region were joined together, all in one. And the “Rybak-Soyuz” stopped working in agriculture, that’s why the kolkhozs disappeared, and the villages are dying out. Like, last year, the women here bought some cattle. But ones needs to pay the rent for the farm, and for the butter making plant. Moreover, do you know how much the electricity costs? So, if the farm is closed, there won’t be anything here and the power station will close, too. The station is still working, there are six people working on the station, but there are only thirty people living in the village in winter. Will they keep operating it? I keep saying: if the farm is closed, there won’t be electricity, there won’t be anything, the village will die out. All the villages along the Onega River have died out already, this is so terrifying. I used to go there when I was young (they used to send me to work: sometimes to mow, sometimes to plant potatoes, they sent us everywhere). How beautiful were these villages by the river! They are all gone”

«Природой мы, может быть, отличаемся, не знаю даже. Мне так нравится здесь, но дороги нет до нас. В Пурнеме там дорога нынче, так дома-то ожили, много домов ожили у них. Всё зависит из-за дороги, а у нас дороги нет такой, а доставка – ой-ой-ой!»

“Maybe, our village is distinguished by nature, I am not sure. I like it here very much, but there is no road connection to the village. There is a road to Purnema now, so their village has come alive, many houses have come alive. Oh dear, it all depends on the road, we don’t have a road, so deliveries are a big problem”

«Здесь у нас так спокойно, боятся-то некого. Так, волки, бывает, по осени, наверное, так они какие-то проходные, уходят. Ну, медведь – тот ходит. У нас на горе-то на этой было поле, так я не стала садить – года два назад медведь вспахал всё. Коренья копал, так всё перекопал. Каждый год ходит там»

“It's so quiet here, there's no one to be afraid of. Sometimes in the autumn, the wolves come, but they are passers-by, they go away. Well, we do have a bear, yes, there is one. We had a field on this mountain, but I didn't plant anything, because two years ago the bear dug it all up. It was digging for roots, so It dug up everything. It goes there every year”

«Мне так нравится здесь. Кому как. У нас только место неудобное. Я говорю, везде болотина, тут болотина, сзади, там потом. Везде, в общем, сырые места есть»

“I personally like it here very much. However, it depends. The area is not very comfortable. I am saying, there are swamps everywhere, here at the back, and over there, too. In general, there are very damp places everywhere”

«Школа начальная пока не закрыта, магазин работает. Товар привозят постоянно. Моё мнение – так деревня не закроется. Если уж некому всё равно будет приезжать, отпущеники [отпускник] один чёрт приедут. Да теперь так-то и много молодёжи остаётся, не то что много, но есть кое-кто»

“The elementary school is not yet closed, and the store is working. The goods are delivered regularly. In my opinion, the village will not disappear. If there’s no one to come to live here, I’ll be damned if the holiday-makers won’t come. And now some young people stay to live here, not that many, but some do”