«Ой, как хорошо было! У нас здесь всегда соберётся народ, избушка маленькая, а больше всех собирали у нас. Клуб рядом – и на репетиции ходили, и песни готовили к каждому празднику, и гуляния на Маёвке, в Иван день»
“Oh, it was so nice! A lot of people would gather at our place, though the hut was small, we hosted more people than anyone else. The club was close – so we would go there to rehearse, and we practiced songs for each holiday, and for the festivities on Mayovka, and on Ivan Kupala’s Day”
«В клубе старшие-то ребята танцевали. Тогда раньше не пускали в клуб маленьких. Ну детское кино, они просмотрят детское кино и уходили уже. Нас, школьников, конечно, гоняла учительница-то. Так мы всё равно забирались: за сцену зайдём, оттуда повыглядываешь да понаблюдаешь»
“Older kids could go dancing in the club. Smaller kids were not allowed in there. Well, there they played children’s movies, so they could watch a children’s movie and just leave. The teacher would drive us, the school kids, away. But we still managed to get inside: we would hide behind the stage, look out and watch”
«Хор был у нас, я в хор ходила. Мы рано стали выступать. У нас учительница руководила хором, и детским, потом взрослым. Уже была сцена в клубе, и всё было. Сцену перестраивали, пол-то меняли, естественно»
“We had a choir, I went to the choir. We started performing early. Our teacher was leading the choir, at first, just the children’s choir, later – the adults’, too. There was already a stage in the club, and all. The stage was rebuilt, the floors were rebuilt, naturally”
«Кино – обязательно! Какие производили, так те и показывали. Другой раз киномеханик рекламу сделает, чтобы как-то и взрослые ходили. Другой раз серьёзный фильм такой – говорят: “переживательное кино”. Переживают, значит. Не было телевизоров. Радио-то давно было. Народ ходил в это кино, очень активно»
“Watching a film – it was a must! They played those films that were produced in those days, naturally. Sometimes, the booth-operator would make an advert, to attract the adults. Sometimes when there was a serious film, they said: “an emotion picture”. It means, it aroused emotions. We had no TV sets. For many years we only had the radio. So people went to the cinema quite frequently”
«Вот под клуб у нас дом раскулаченных. Была с Двины женщина, и за нашего вышла замуж. Говорили, что где клуб – был их дом, да, частный тоже. Но там потом пристроена сцена и зад. Там кино катили ведь раньше, до телевизоров-то. У нас кино там катили, смотрели кино каждый божий день: детское, взрослое. 15 копеек – детское, 20 копеек – взрослое»
“The house of the dekulakized was made into a club. There used to be a woman from the Dvina River, who married a local guy. The people said that the club building used to belong to them, it was their private house. Later a stage and an attachment at the back were built. So before the TV-sets appeared, movies were shown in the club. We watched movies every single day: children’s, or adult movies. A children’s movie ticket cost 15 kopecks, and an adults’ – 20 kopecks”
«До клуба в доме двинянка, говорили, жила. Почему-то двинянкой звали. Может быть, она родом была с Двины. Зажиточные люди какие-то. А клуб – у него задняя часть пристроена от церкви»
“Before the club, there used to live a Dvinyanka in that house, they said. She was called Dvinyanka for some reason. Maybe she came from the Dvina. They were a wealthy family. And the club – it’s back part was attached from the church”
«Вот в подвале клуба был магазин. Возили гужевой товар для гужевого транспорта. Раньше на лошадях-то же ездили, больше не было чем ездить – ни тракторов, ни машин, ничего не было. Так хомуты возили, для лошадей, для упряжи. Гужевой товар, так называли, гужевой товар»
“In the basement of the club there used to be a store. Carting goods for horse-powered transport were delivered there. People used to ride horses, there was no other transport – no tractors, no cars, nothing. So they sold horse-collars, and harnessing, for horses. It was called guzhevoi transport, that is, horse-driven”
«У нас танцы были, на гармони играли вальс, краковяк. Суббота-воскресенье – обязательно ходили на танцы! Долго было так, а потом очередной завклубом, ну как, остарел, ушёл, другой стал – и клуб не заработал и танцы прекратились наши все»
“We went dancing, and the waltzes and the krakowiak were played on the accordion. On Saturdays and Sundays, we never missed dancing. There was dancing for quite a while, until the head of the club, well, he aged and retired, and when a new one came, the club stopped working, and they stopped holding dances”
«Было много гармонистов! У меня отец играл, брат играл, сват играл, тут ещё мужчина играл. Всё время были гармонисты, а теперь никакого нету. Патефоны тоже были у некоторых. Покупали патефоны и пластинки тоже были»
“There were lots of accordion-players! My father could play, and my brother could play, and my kid’s father-in-law could play, and one man here, too! All the time there were some accordion players, and now there’s none. Some people also had gramophones. They bought gramophones and had the records, too”
«Был бильярд в клубе, очень давно вот он был. Ещё отец у меня застал бильярд, ходил он играть в бильярд. Бильярд был, а потом сломали. Нынче, в этом году, опять дали бильярд, новый»
“There were billiards in the club, a very long time ago. My father caught the time, when there used to be the billiards, so he played the billiards. They used to be there, but then they were broken down. This year, now, we’ve been given billiards again, a new set”
«Сейчас сделан класс один здесь, в клубе. Раньше была читальня в этом месте – там раньше читали газеты. В клуб-то ходили там журналов поглядеть, почитать. Мы журналы выписывали»
“Now there is one classroom in the club. Earlier there used to be a reading hall – people used to read newspapers there. We went to the club to leaf though some magazines, to read. There were some magazine subscriptions”
«Нас не пускали в клуб маленьких. Что ты, на танцы – попробуй приди! Нас учительница гоняла, ещё до 7 класса гоняла. Один год ещё ходили дрова рубили, весной. Федя работал: “Девчонки, – говорит, – идите, я хоть вас в клуб пущу, потанцевать”. И мы пришли, нарядились, а директор пришла нас выгнала всех»
“We were not allowed to the club, when we were small. I bet, don’t you dare to come to the dancing! The teacher would kick us out, until we were in the 7th grade. One year in spring we went to the club to chop firewood. There was a worker, Fedya, he said: “Come on, girls, I’ll let you in the club, to go dancing”. We put on smart clothes and arrived, but when the director came, she told us to go away”
«Под гармонь танцевали. Тогда в деревне гармонистов было хоть отбавляй. В каждом доме почти была гармошка. Танцы были: кадриль, колхозный ходили, вальс, фокстрот, “Яблочко”, падеспань, краковяк. Все танцы плясали. Ну а играют-то когда, так вообще хорошо!»
“We danced to the accordion. Accordion players had always been thick on the ground in the village. There used to be an accordion almost in every house. There were dances: the quadrille, and the kolkhoz dance, and the waltz, and the foxtrot, and the Yablochko [sailors’ dance], and the Pas d'Espagne, and the Krakowiak. Well, when the music started playing, it was so good!”
Фотография Татьяны Жигальцовой. Photo by Tatiana Zhigaltsova.
