«Вот в нашем конце купались и ходили по реке рыбачить. Кто в той стороне живёт, там ближе озеро, так на озере. Ну я так любитель, по речке ходил. Туда вверх уйдёшь, вниз спускаешь – ну, в общем, по реке любил рыбачить. Ловили мальмух, типа пескарей, вот в тишинках вот тут, а потом уже форель. Отец у меня всю жизнь рыбачил, рюжи ставил, и я»

“In our part of the village, we swam and went fishing in the river. Those who lived in the other part, where the lake was closer, went to the lake. Well, I am an amateur fisherman, I enjoy going to the river. I usually went up the stream, then down the stream, - well, in general, I liked to fish along the river. Here, in the quiet waters, we caught malmukha, it’s like gudgeon, and then also trout. My father fished all his life, with ryuzhi [a type of fishing gear], and me, too”

«В основном на лыжах бегали по реке, потом стали типа хоккея – не то что на коньках, а так, на валенках бегали, лишь бы клюшка была. Коньки были без ботинок такие. Называли “снегурочки” – на валенок оденешь, тут палкой намотаешь, привяжешь. И то редко было, что коньки и что-то. Ну а лыжи – те были, как и своеделанные, и потом в магазин привозили. Бегали на лыжах здесь больше по речке, ну или около деревни в полях»

“We mostly skied along the river, later we started kind of playing hockey, not really skating, but rather running wearing valenki [felt boots], as long as one had a hockey stick.  There were no real skates, just the skating blades. These were called “snegurochki” – you had to tie them, fix them to your valenki.  Even these were rare. And the skis were also self-made at first, only after a while they started selling skis in the store. We skied here mostly along the river, or near the village in the fields”

«Через реку был мост, сейчас его нет. В Пурнему был зимник – дорога, и вот по этому мосту переезжали, и вот все любили купаться у этого моста. И это место до сих пор зовут “Новый мост”. Видать, был старый мост, потом построили там через реку новый мост и стали называть “Новый мост”: “Пойдёмте купаться к Новому мосту, пойдёмте купаться к мосту”. И даже сейчас вот этого моста нет, а всё равно это место называют “у Нового моста”»

“There used to be a bridge across the river, now it’s gone. There used to be a winter road to Purnema, right across this bridge. People liked to swim near this bridge. This place is still called “the New bridge”. I guess, there used to be an old bridge, then a new bridge was built across the river, and everyone started saying: “Let’s go swimming to the New bridge, let’s go for a swim”.  And even now, when there is no bridge any more, this place is still called “at the New bridge”

«У мамы у нас было пятеро детей, папа погиб в войну. Ну, я единственное помню… Я не помню папу, потому что он уходил на войну – мне, наверное, 2 года или даже не было. Мама рассказывала, что, когда он уходил, они уже пошли провожать по берегу, так вот, где была старая пекарня, три раза или четыре переезжали на лодке обратно с мужиком-то. Говорили, что у него тоже много детей было, а их первыми призвали. Так вот, папа-то с тем мужчиной раза три или четыре переезжали в лодке-то туда и обратно. Мы заревём, вот. Мама говорит, заревёте, а он, говорит, вернётся опять, опять, говорит, поцелует, опять поедет, опять доедет до того берега, а, мать говорит, заревёте. Помню, когда похоронку принесли на отца, помню, и хорошо помню. Пришёл мужчина какой-то, подал ей, маме, конверт, и мама распечатала, и вот такая вот узенькая бумажка была. И единственное, что я помню, мама вот так упала на стол и завыла. Раньше же выли, выли, причитали-то. Вот это хорошо помню, больше ничего не помню»

“There were five children in our family, my dad died in the war. Well, I just remember this…I do not remember my dad, because when he went to the war, I was two or even less. My mum told me, that when he was leaving, they went to see him off to the riverbank, so, over there, where there used to be the old bakery, he and another man crossed the river on a boat three or four rimes. That other man also had a lot of children, but they were drafted earlier. So, my father and this guy, they crossed the river three or four times, there and back again.  We began crying, naturally. My mum told us, that when we started crying, he turned the boat, came back, kissed us, got into the boat again and reached the other bank, and then came back again, because we were crying again. I remember the time when the death notice arrived very well. Some man came over, handed my mum an envelope, she opened it, there was this narrow piece of paper. And the only thing I remember, my mother fell against the table and started wailing. They used to wail, to wail and to lament. I remember that well, I don't remember anything else”

«К реке вот весной тут запрещали ходить, когда воды много, это было. Ну, в Лямце шёл ледоход, и мы один раз и остались на таком островке. Ледоход пошёл, и резко вода-то начала прибывать. Вот это было. Весной тут к реке лучше не подходить близко, ну тем более куда-то там заходить. А весной, наоборот же, интересно. Этот ледоход ждёшь там, потом: “Ага, пошёл”. Все там к реке бегут: “Ледоход! Ледоход!”. Ну, интересное такое зрелище-то: лёд несёт и стволы деревьев, ну брёвна можно сказать. В Пурнеме такого нету, там речка такая тихая – она потихонечку сама себе растает»

“It was forbidden to go to the river in spring, as there was a lot of water. Well, once there was an ice drift in Lyamtsa, and we stayed on a kind of an island. The ice drift started, and the water started to rise! That was it. In spring it’s better not to get close to the river, let alone go anywhere on the river. But of course, it was interesting. We waited for the ice drifting and then said: “Aha, it's coming”. Everyone ran to the river: “The ice is drifting! The ice is drifting!” Well, it was an interesting sight: the ice floated and carried along some tree trunks, or logs, you might say. There is no such thing in Purnema, the river is so quiet there – it just slowly melts by itself”.”

«В Лямце ни спортплощадки, ничего такого не было. Какие-нибудь игры или что-нибудь – на улице играли. То эти кораблики делать – по реке за верёвку таскаешь. Рядом с рекой чаще, в основном там занятие находили»

“In Lyamtsa there was no sportsground, nothing of the kind. When we played some games, we just played outside. For example, we made boats and towed them on a rope in the river. It was mostly by the river that we found some things to do”