«Вот от оврага, от моста, и вот до сюда – здесь “Переднее”. “Перед” назывался. Там – “Крюка”, там свои праздники. А вот здесь любили, ну, типа хороводов, плетнём ходили. Старинные песни пели. Разоденутся, это самое, мужики там, значит, на гармошках, на балалайках, а женщины и молодые, и семейные уже. Вот. С песнями ходили, это самое, молодёжь, девчонки незамужние. Так парни высматривали, какая подойдёт ко мне, на какую внимание обратить. Да, как смотрины. Это не в будни – в праздники. Здесь главным был Петров день. И в каждом месте свои праздники отмечали.

У нас здесь Петров день отмечали – тут и песни, и пляски, и драки, и всё было. Но из других мест тоже приходили как гости смотреть, учиться чему-то, может, песню какую-то новую или частушку»

“From the ravine, from the bridge, and all the way up to here – that’s ‘Peredneye’, or ‘the front part’. Over there is ‘Kryuka’, they had their own festivals. And here they liked to have circle dances, in a wattle pattern [a type of the traditional Russian dance ‘khorovod’]. They sang old songs. They dressed up, that’s what they did, the men played the accordions and balalaikas, and all women came to dance, both young and married. That’s what it was like. Young men and unmarried girls were walking along the streets singing. The guys were looking out for which one would come to them, which one would catch their eye. It was sort of bride viewing. Not on weekdays, on holidays only. The main holiday was Saint Peter’s Day. And in each place they celebrated their own holidays.

We celebrated Saint Peter's Day here – there were songs, and dances, and fights, everything. But people from other places also came as guests to watch, to learn something, maybe a new song or a chastushka [four-line rhymed ditties on some topical or humorous theme]”

«Девчонки, которые постарше меня, любили вечерами ходить, песни петь да частушки, прямо по деревне. Иногда придумывали частушки как самоделки: “Гуси-лебеди летели прямо с юга на восток, увидали нашу [имя] на кровати без порток”»

“The girls older than me would walk in the evening along the village streets and sing songs and chastushki. Sometimes of their own making, like: ‘Geese were flying over village

after midnight party dance, Saw [name] in the bedroom wearing no underpants’”

«Раньше 8-го марта женщин катали на санях по улицам. 8 марта лошадь украсят, едут, у всех ленточки висят, а мы ребятишки смотрели. Колхозники-то сидят там в этих таких как каретах. А откуда-то ведь кареты там ещё были. Все равно вот жили бедно, а не унывали»

“In the past, on the 8th of March, men used to take women for a ride on sledges in the streets. They would decorate the horses and ride out with the ribbons fluttering in the wind, and we, the kids, would watch. And the farmers from the kolkhoz were sitting there, like in a real carriage. Where would one get a carriage, I wonder. The people were poor, but we tried to keep our chins up”

«Как-то весело раньше. Пойдут на сенокос, нарядятся женщины – всё не то, что в таком, в чём дома ходят, одевают новое. Придут – раздевают, гребут сено уже, пойдут домой – переодеваются уже в нарядное, так что в деревню идёшь, надо красивой быть. Сарафаны да юбки были ведь, всё наряжённое такое. Перевязки, перевязки такие ещё были на голову. Красивые были, так красиво одевались»

“It used to be fun. People would go to the haymaking, the women would dress up trying to wear something other than home clothes, many would wear their newest dresses. Arriving at the field, they would undress, rake the hay, and then change into their best clothes again when it was time to go home. When returning to the village, one had to look pretty. There were the sarafans [long sleeveless dresses forming a part of traditional Russian folk costume] and the skirts, all fancy. They also had these nice headbands. They were so beautiful, all dressed up”

«Ряженными парни бегали за девчонками, за нами, и мы бегаем, убегаем, чтобы нас не поймали, да. Ребята поймают, да в сугроб посадят, столько за шиворот снега наложат. Ну весело, весело было…»

“The guys, all dressed up and masked, would run after the girls, and we would run away to avoid getting caught. The guys would catch you and put you in a snow pile and shove snow down your neck. That was so fun …”

«Надо воды наносить, у нас корова – там надо травы нарывать. Мама на работе, папа на работе, а мы с бабушкой. А там уж какое-то время оставалось, так вот бегали на улице, там играли в лапту»

“We had to fetch water, and we had to pluck grass for the cow we had. Mum was at work, dad was at work, and we stayed home with my grandma. And if we had some time left, we would run outside and play lapta [a Russian ball game]”

«Господи, весело было, весело! Под гармошку плясали. Молодёжь была, весело как-то было!»

“God, it was so fun, so much fun! Dancing to the accordion. There were so many young people just having a good time!”

«Гармонист был Коля – молодец, всё играл. Другой тот выпендривался, его попросят – так он выпендривался, не хотел играть. А Коля – тот безотказный. “Сыграй колхозную, или там какой вальс”, – и [имя] сидит, вечер играет, молодец! Царствие небесное! Вот и вспомянешь добром»

“One of our accordion players was Kolya, he was a good lad and played all the time. If you asked someone else, they would put on an act, they didn’t want to play. But Kolya never refused. “Play us the kolkhoz dance, or some waltz”, and [he] would sit there playing the whole evening, there’s a good lad. God bless his soul! I always speak well of him”

«Вот у нас клуб был в этой церкви, в зимней. Конечно, это неправильно, но в те времена об этом не думали. Вот у нас всегда празднества, варят брагу там, то-сё там, забивают, например, бычка там, котлеты там, кто что принесёт – празднуют, поют, всё в клубе, все вместе, столы иногда на улице у клуба, выносили. Народу много было, дружно село жило. А сейчас не так, сейчас не то время… И клуб нас объединял, мы в клуб ходили как на работу – прям кучей, толпой»

“We had a club here, in this winter church. Of course, this was not right, but we did not think of it in those days. During a holiday, we would brew some braga [home brew], or we would kill an ox and make some meat chops, or people would bring some food – and we were all celebrating and singing songs in the club, all together. Sometimes we would even carry the tables outside and put them by the club. There used to be a lot of people, the village was very united. It’s not like that now, the times are different. The club united us, we went to the club morning, noon and night – all of us, a big crowd”

«В церкви-то, вот где была, рядом с церковью стояла кинобудка там эта, моторная. Вот. Там сначала был бильярд (ребята всё ходили в бильярд), такой коридорчик, там кинобудка была, а там был большуханский зал, сцена и там сзади сцены был большухансикй экран. Здание было, зал, диваны, клуб. Вот я помню, мы ходили с подругой – там у ней бабушка уборщицей работала, надо все диваны раздвинуть по краям, моем-то когда. Вот и вообще много было, дружно»

“Where there used to be a church, there was a film booth, a motorized one. There you go. As you entered, there used to be billiards (and all the guys went to play billiards), then a corridor, and then an enormous hall, a stage and behind the stage an enormous screen. Yeah, the building, the hall, the sofas, the club. I remember we went there with a friend (her grandma worked as a cleaning lady there), so we had to move the sofas aside to wash the floors. In general, there were many people, and we lived as good friends”